Если люди верят, что сила Жизни-Смерти-Жизни не имеет
продолжения после смерти, то не удивительно, что многие боятся определенности.
Их пугает даже один-единственный конец. Они не в силах перейти с веранды во
внутренние помещения. Они пугливы, поскольку ощущают, что в столовой дома любви
сидит Госпожа Смерть, постукивая ногой, складывая и раскладывая перчатки. Перед
ней список: в одной колонке то, что живет, в другой – то, что умирает. Она
намеревается подвести итог. Ее цель – соблюсти равновесие.
Если хочешь всю жизнь быть сытым, необходимо вступить в
контакт с природой Жизни-Смерти-Жизни и развить взаимоотношения с ней. Тогда
нам уже не придется на свой страх и риск ловить на крючок фантазии – умудренные
опытом, мы будем знать: чтобы образовался истинный союз, необходимы и смерти, и
удивительные рождения.
Вместо того чтобы рассматривать архетипы Жизни и Смерти как
противоположности, их нужно воспринимать вместе, как левую и правую стороны
одной мысли.
В фольклоре многих народов женские образы смерти обычно
наделены наводящими ужас чертами: она ходит с серпом и "пожинает" не
чующих опасности людей, она целует свои жертвы и уходит, оставляя за собой
трупы, или топит людей, а потом оглашает ночь протяжным плачем.
Однако в других культурах, например у индусов и майя,
сохранивших учения о колесе жизни и смерти, Госпожа Смерть обнимает тех, кто
уже умирает, облегчая муки, принося утешение.
У некоторых народов говорится, что это она переворачивает плод
в материнской утробе головкой вперед, чтобы он мог родиться, она направляет
руки повитухи, открывающие приток молока к материнской груди, она утешает всех
страждущих в одиночестве. Те, кто знает ее полный цикл, не станет ее чернить, а
поклонится ее величию и усвоит ее уроки.
Конечно же, силы Жизни-Смерти-Жизни – это часть нашей
собственной природы, часть сокровенной власти, которая знает шаги, знает танец
Жизни и Смерти. Она состоит из тех наших аспектов, которые знают, когда чему-то
можно, следует и должно родиться и когда надлежит умереть. Она – мудрый
учитель, если только мы способны следовать ее темпу.
Благодаря своему телу женщина живет очень близко к природе
Жизни-Смерти-Жизни. Если женщина пребывает в здравом инстинктивном уме, ее
помыслы и импульсы – любить, творить, верить, желать – рождаются, проживают
свой срок, вянут, умирают и снова рождаются. Можно сказать, что женщины
сознательно или бессознательно практикуют это знание каждый лунный цикл своей
жизни. Для одних луна, которая задает эти циклы, находится в небе, для других
это – Женщина-Скелет, обитающая в собственной душе.
Исходя из своей плоти и крови и постоянных циклов наполнения
и опорожнения красного сосуда в утробе, женщина понимает – физически,
эмоционально и духовно, – что зениты бледнеют и гаснут, а то, что остается,
перерождается непредсказуемо и вдохновенно, только для того, чтобы кануть в
небытие и все же быть снова зачатым в полном великолепии.
Иногда тот, кто убегает от природы Жизни-Смерти-Жизни,
упорно считает любовь исключительно даром, тогда как любовь в своей наиболее
полной форме есть череда смертей и возрождений. Мы расстаемся с одной фазой, с
одной гранью любви, и входим в следующую. Страсть умирает и возвращается.
Изгнанная боль всплывает снова. Любить – значит принять и в то же время вынести
великое множество концов и начал, и все это в ходе одной и той же связи.
Энергия, чувство, близость, одиночество, желание, скука –
все это увеличивается и уменьшается относительно компактными циклами. Желание
близости и обособленности прибывает и убывает. Природа Жизни-Смерти-Жизни учит
нас не только танцевать – она учит, что болезнь нужно всегда лечить.
Если мужчина выплакивает слезу, это значит, что он нашел
свою боль и познает ее, прикасаясь к больному месту. Он понимает, что из-за
раны всю жизнь осторожничал. Понимает, что именно упустил в жизни по этой
причине. Понимает, насколько калечит свою любовь к жизни, к себе самому, к
другому человеку.
В сказках слезы изменяют и объединяют людей, напоминают им о важном и
спасают их Душу. Только черствое сердце может противиться плачу и слиянию. Есть
одно суфийское изречение, которое я перевела много лет назад. Это молитва к
Богу с просьбой разбить сердце: "Разрушь мое сердце, чтобы освободилось
место для безграничной любви".
Слеза сострадания падает как отклик на созерцание зловонной
раны. У каждого человека эта зловонная рана имеет свой облик и свой источник.
Для одного это означает всю жизнь карабкаться в гору, сантиметр за сантиметром,
чтобы в итоге убедиться, что это не та гора. Для другого это нерешенные и
неисцеленные проблемы жестокого обращения в детстве. Для третьего –
сокрушительное поражение в жизни или в любви.
Отдавая свое сердце новому творению, новой жизни, силам
Жизни-Смерти-Жизни, мы нисходим в область чувств. Это может даться нам с
трудом, особенно если мы ранены разочарованием или печалью. Но так задумано:
возродиться
Ссылка на книгу тут prontonatali.diary.ru/p199429701.htm?from=last